Люди, достигшие выдающихся финансовых успехов, с возрастом начинают активно заниматься благотворительностью. Исключений практически нет. Даже такие легендарные скряги, как Морган, Рокфеллер или Гетти, в преклонные годы нашли значительной части своих капиталов весьма достойное применение, жертвуя на образование, науку, медицину или искусство. Возможно, богачами движет отчасти грызущая совесть, ибо огромные богатства никогда не добываются честным трудом, отчасти это приходящее с годами понимание, что плодами своей удачливости следует поделиться с менее везучими согражданами, или что сундуки с золотом не утащишь в могилу и лучше бы их потратить на доброе дело при жизни, авось зачтется. Огромные деньги дают власть, а власть может как созидать, так и разрушать. И под видом благотворительности не всегда творится благо. Еще в конце позапрошлого – начале прошлого века, когда и создавались первые громадные личные капиталы, стало очевидно, что благотворитель и филантроп может финансировать совсем не добрые дела. Если стальной магнат Эндрю Карнеги построил и открыл (среди других хороших дел) более двухсот публичных библиотек, то это было доброе дело. А когда миллиардер Генри Форд финансировал социалистические и националистические сборища, снаряжал целые пароходы болтунов и анархистов для отправки на европейские конгрессы, это уже гораздо более сомнительное дело. Тем более что «исправлять» законы и государственное устройство он стремился не в своей родной Америке, а в Европе. А чего стоит финансирование большевиков в России Саввой Морозовым и некоторыми другими русскими богачами?

Сегодня тоже за словами о благотворительности нередко скрываются более чем двусмысленные поступки. Фонд Сороса в 1990-е годы поддерживал российскую фундаментальную науку, одновременно собирая сведения о самых последних российских изобретениях и технологических находках. Билл Гейтс в некоторых своих благотворительных проектах поставляет компьютеры в школы и вузы беднейших государств, естественно, устанавливая на них программное обеспечение своей корпорации, «подсаживая» молодые поколения целых стран на зависимость от продукции своей компании. Еще более вопиющим образом поступает другой американский воротила Майкл Блумберг – его фонд, не скрываясь, финансирует «улучшения» внутреннего законодательства суверенных государств. Россия при этом в числе приоритетных для Блумберга стран – у нас, по его мнению, одно из самых неправильных законодательств. Никто не просил его совать сюда свой «гриппозный нос», но это его способ быть «благотворителем и филантропом».

Видимо, здесь и лежит граница между хорошей и плохой благотворительностью: помогая нуждающимся и просящим о помощи, ты делаешь добро, но начиная исправлять и улучшать мир или отдельные страны, ты переходишь границу между добром и злом. И здесь уже бдительность должны проявлять правительства стран, ставших объектом такой плохой благотворительности. Когда под видом филантропии сверхбогатый гражданин одной страны финансирует какую-то малопонятную работу темных организаций в другой стране, это больше похоже не на бескорыстную помощь, а на политический или деловой проект, имеющий вполне конкретные цели, далекие от помощи нуждающимся.