«Без махорки даже воевать нельзя. Махорка – это оборона. Это, правда, не пушка, не аэроплан, но без неё и на фронте трудно. После хорошего боя надо хорошо закурить. Считаться с этим надо… Когда люди перестанут курить – другое дело, а сейчас нужен табак», – так вещал в 1931 году советский нарком пищевой промышленности Микоян. И с его подачи табак – сначала махорка, потом папиросы, а затем и сигареты – надолго стали обязательной частью довольствия военнослужащих СССР и России. Ну и как же людям было «перестать курить», если в армии служили все мужчины с 18 лет, и все они были обеспечены табачным пайком три, два или полтора года? Не закурить в армии могли лишь единицы. И продолжалось это государственное навязывание курения до 2009 года, лет восемь даже после принятия первых антитабачных законов, депутат Герасименко не даст соврать.

И вот, десять лет назад, в самом конце июля 2009 года замминистра обороны РФ, начальник Службы тыла генерал-полковник Дмитрий Булгаков заявил о прекращении закупок сигарет для нужд Вооружённых сил Российской Федерации. Решение, конечно, запоздало лет на шестьдесят: с конца сороковых ни в каких значительных войнах страна не участвовала, и в тотальном подсаживании парней на никотин никакой необходимости не было. А вот необходимость отмены табачного пайка к 2009 году была давно очевидна всем, кроме Службы тыла Минобороны и, наверно, тогдашней главы Минздрава Татьяны Голиковой. Да и руководителей страны не смущало, что они одной рукой призывают молодёжь к здоровому образу жизни, а другой протягивают каждому пацану бесплатную «Приму» в качестве обязательного пайка. Слово «обязательного» здесь не такое большое преувеличение, как может показаться. В Советской Армии декларировалась возможность получения конфет вместо сигарет, но старшина говорил, что конфет на складе сейчас нет. На следующий месяц их там тоже не было, а на третий месяц службы, даже если и призвался некурящим, ты уже либо курил, либо становился достаточно хитёр, чтобы от сигаретного пайка не отказываться. Особенно, если «дедушка» пару раз посреди ночи пнул тебя сапогом и послал искать сигареты – ему приспичило покурить… Едва ли в российской армии ситуация была сильно другая.

Так или иначе, хорошо, что Минобороны эту проблему сняло. Интересно, что к решению руку приложили антитабачники. Оказывается, это Лига здоровья нации объяснила министру обороны России, что тому надо делать с курением в армии. Наверное, единственная реальная польза для страны от антитабачных активистов. Однако пошла Лига ещё дальше. МО РФ совместно с Лигой разработало тогда целевую программу «Армия без табака». Программа включала очень интересные пункты. В частности, предусматривается изучение «социально-психологических предпосылок и механизма развития этой вредной привычки у военнослужащих». Ну, это понятно: когда россияне мужского пола с 18 до 20 лет изучали эти «предпосылки и механизмы» на собственной шкуре, активисты Лиги изучали в израильских и американских университетах механизмы освоения бюджетов здравоохранения. Теперь им захотелось со своими приборами, камерами и микроскопами живьём посмотреть за заборы в/ч. Они также планировали, согласно программе, «организовать постоянный мониторинг эффективности профилактических мероприятий в ВС РФ и динамическое наблюдение за военнослужащими «группы риска» с оказанием им всего комплекса психолого-социальной помощи и лечебно-оздоровительных мероприятий». За этим нагромождением благостных слов скрывается очень простое понятие – шпионаж.

Про ту программу давно ничего не слышно, а тот министр обороны с позором ушёл в отставку, обратно к мебельным делам, а сейчас нашёл применение своим талантам где-то в военном судостроении или ещё какой-то сфере ВПК. Может, и там с курением борется? А вот Лига здоровья нации процветает, делит миллиардные бюджеты на президентские гранты для пропаганды ЗОЖ или что-то подобное. И помалкивает теперь про «мониторинг» за армейским забором, времена другие, и армией руководят теперь другие люди.

А вот снижение курения в России статистика начала замечать лишь после 2009 года. Наверное, простое совпадение.